Зрение и память. Слуховая и зрительная памяти. Хлеб, печенье и макароны

ПАМЯТЬ И ВООБРАЖЕНИЕ

Способность восприятия зависит, как было уже сказано, от количества, качества и полезности предшествовавшего опыта. Но прошлый опыт существует для нас только в памяти. Поэтому правильней сказать, что восприятие зависит от памяти.

С памятью тесно связано воображение, которое преобразует воспоминания, созидая из реально пережитого новые конструкции, отличающиеся от всего реально испытанного в прошлом. Способность разума интерпретировать ощущения находится в такой же мере под влиянием воображения, как и памяти.

То, насколько восприятие и, соответственно, зрение зависят от памяти и воображения, является делом повседневного опыта. Мы видим знакомые вещи более четко, чем то, о чем у нас нет воспоминаний, а когда – по причине стресса или эмоционального возбуждения – наше воображение более активно, чем обычно, часто случается, что мы более интерпретируем ощущения объектов, которыми занято наше воображение, нежели ощущения, поступающие из внешнего мира.

Старая швея, которая ни аза не разберет без очков, видит, однако, достаточно, чтобы вдеть нитку в иголку. Почему? Потому, что она более знакома с иголками, чем с буквами.

Студент наталкивается в учебнике на непривычный технический термин или на фразу из неизвестного ему языка. Буквы, из которых состоят незнакомые слова, точно такие же, какими напечатан весь учебник, и тем не менее, видеть их определенно труднее. Почему? Потому что основной текст написан на родном и понятном английском языке, а эти неудобочитаемые – на греко-латинской тарабарщине.

Человек целый день крутится в своей конторе как белка в колесе и не замечает усталости, а вот в музее выматывается за какой-нибудь час и возвращается домой с раскалывающейся головой. Почему? Потому что на работе он следует заведенному распорядку, имея дело с обычными для него бумагами, тогда как в музее все является чужим, новым и странным.

Или возьмем случай с дамой, которая страшно боится змей и однажды обрезок шланга принимает за огромную гадюку. Ее зрение, как показала проверка по таблице Снеллена, вполне нормально. Почему тогда она видит то, чего нет? Потому, что ее воображение привыкло использовать воспоминания о змеях, чтобы, создавая пугающие образы этих тварей, упреждать реальную опасность; в данной ситуации ее ум, под влиянием воображения, неправильно интерпретировал ощущения, связанные со шлангом, и дама живо увидела в нем "гадюку".

Таких примеров можно приводить бесконечное множество. Не остается никаких сомнений в том, что восприятие, а следовательно, и зрение зависят от памяти и – в меньшей степени – от воображения. Мы лучше видим те вещи (или похожие на них), о которых у нас есть хороший запас воспоминаний. Чем более точны эти воспоминания, чем более доскональное и аналитическое знание они воплощают, тем лучше (при прочих равных) будет зрение. Правда, зрение может быть лучше даже при прочих неравных. Так, ветеран микроскопист может иметь худшее зрение (если ссылаться на таблицу Снеллена), чем студент-первокурсник, которого он учит. Тем не менее, когда он садится за свой инструмент, то, благодаря богатому опыту и точной памяти похожих объектов, видит препарируемый объект намного яснее и четче, чем может новичок.

То, что восприятие и зрение зависят от предыдущего опыта, закрепленного в памяти, есть истина, признаваемая всеми. Однако я знаю только одного человека, который сделал из нее серьезные (я называю их утилитарными и терапевтическими) выводы; это д-р У. Г. Бейтс. Он был первым, кто задал вопрос: "Как может быть использована эта зависимость для улучшения зрения?" И задав его, он не успокоился до тех пор, пока не нашел ряд простых и практических ответов. Его последователи также внесли свою лепту в создание методик по улучшению зрения путем работы с памятью и воображением. Здесь я расскажу о самых действенных из этих упражнений. Но прежде еще несколько слов о некоторых чертах этой наиболее таинственной психической силы: памяти.

Для нас, стремящихся восстановить зрительные способности, наиболее важная особенность памяти, возможно, заключается в том, что она плохо работает при напряжении. Каждому знакома ситуация, когда в разговоре со знакомым вдруг обнаруживаешь, что никак не можешь вспомнить его имени. Но если человек мудр, он перестанет напрасно силиться и позволит разуму погрузиться в состояние бдительной пассивности: велики шансы, что имя добровольно всплывет на сознательный уровень. Как видно, память работает лучше, если разум находится в состоянии динамического расслабления.

Опыт научил подавляющее большинство людей тому, что существует взаимосвязь между хорошей памятью и динамическим расслаблением разума; это состояние имеет тенденцию сопровождаться и динамическим расслаблением тела. Но вряд ли кто-нибудь дал себе труд сформулировать это положение, – люди знают его бессознательно и ведут себя соответственно. Когда требуется вспомнить что-либо, они инстинктивно расслабляются, потому что их опыт подсказывает: состояние "пусть все течет само по себе" наиболее благоприятно для работы памяти.

Так вот, эта привычка расслабления сохраняется, даже когда в отношении других проявлений жизнедеятельности образовались плохие привычки психического и физического напряжения. Поэтому-то люди, начиная вспоминать, автоматически, не задумываясь, приводят себя в состояние динамического психического расслабления, которое благоприятно не только для памяти, но и для зрения. Это, похоже, объясняет феномен того, почему успешное припоминание чего-либо приносит и немедленное улучшение зрения.

В некоторых случаях нарушенного зрения состояние психического и физического напряжения настолько экстремально, что страдающие от него потеряли привычку "пусть все течет…" даже в отношении припоминания. Опытные преподаватели метода д-ра Бейтса рассказывали мне о людях, которые не могли припомнить ни буквы ни цифры, на которые смотрели всего десять секунд назад. Но как только глаза и разум хоть немного расслаблялись при помощи пальминга, соляризации, покачиваний и перемещений, память вновь возвращалась к ним. Неспособность припоминать, которая ввергла этих бедолаг в состояние мнимого слабоумия, была вызвана той же фундаментальной причиной, что и несовершенное зрение: неправильным функционированием, связанным с сильным психическим и нервно-мышечным напряжением.

К счастью, подобные случаи не слишком распространены, и большинство из тех, кто страдает нарушенным зрением, успешно применяют правило: "пусть все течет само по себе", – бессознательно выведенное из опыта повседневной жизни. Именно поэтому у них сохраняется возможность использовать память в качестве вспомогательного средства для расслабления разума и тела, а в конечном итоге, и зрения. Человек с нарушенным зрением смотрит, скажем, на печатную букву и не может видеть ее четко. Но если он закроет глаза, расслабится и вспомнит нечто такое, что ему легко вспомнить четко и ясно, то обнаружит, когда вновь откроет глаза, что зрение ощутимо улучшилось.

Поскольку без расслабления четкое припоминание невозможно, улучшение зрения будет следовать за каждым актом припоминания, даже если припоминаемое не имеет ничего общего с той вещью, которую в данный момент требуется увидеть. А если у вас в памяти зафиксирована именно эта вещь или нечто подобное, что вы видели в прошлом, тогда припоминание будет вдвойне эффективней для улучшения зрения, так как оно приведет не только к благотворному расслаблению разума, но и к возросшему знанию рассматриваемого объекта. А, как известно, отчетливей всего мы видим те вещи, которые лучше всего знаем. Поэтому любое упражнение, еще ближе знакомящее нас с объектом нашего внимания, сулит возможность легче видеть его.

Эти предварительные объяснения, я надеюсь, помогут вникнуть в суть представляемых ниже упражнений.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Плохое зрение, как я уже говорил, является следствием аномального состояния психики. Очки могут иногда нейтрализовать воздействие этого состояния на глаза и, доставляя больше удобств человеку, до некоторой степени улучшить его психические способности. Но коренным образом этого состояния психики мы не меняем и, превратив его в плохую привычку, можем ухудшить его.

Легко показать, что среди способностей мозга, ухудшающихся с нарушением зрения, находится и память. Поскольку значительная часть образовательного процесса заключается в накоплении фактов, а все другие психические процессы зависят от усвоения человеком этих фактов, легко понять, как мало достигается простым одеванием очков на человека, испытывающего «проблемы со своими глазами». Необычайная память первобытного человека приписывалась тому факту, что из-за отсутствия подходящих средств записи, он вынужден был полагаться на свою память, которая, соответственно, укреплялась. Но с точки зрения известного факта-связи памяти со зрением - более обоснованным было бы предположить, что память первобытного человека была хорошей по той же причине, что и его острое зрение, а именно, благодаря расслабленному спокойному состоянию его психики.

Память первобытного человека, так же как и остроту его зрения, можно найти и среди цивилизованных людей, и, если бы были проведены необходимые исследования, то, несомненно, обнаружилось бы, что они всегда встречаются вместе. Подобное единство наблюдалось и в случае, который недавно встретился мне в моих исследованиях. Обследовалась одна девочка с таким поразительным зрением, что она могла невооруженным глазом видеть спутники Юпитера. Этот факт доказан ее наброском схемы их расположения, которая в точности соответствовала схемам, сделанным людьми, пользовавшимися телескопом.

Столь же удивительной была и ее память. Она слово в слово могла пересказать все содержание книги после ее прочтения так же, как это, говорят, делал Лорд Макоули (Lord Macaulay). Девочка без учителя за несколько дней выучила латыни больше, чем ее сестра, имевшая 6 диоптрий миопии и потратившая на латынь несколько лет. Она помнила, что она ела в ресторане пять лет назад и даже назвала имя официанта, номер дома и улицу, где все это произошло. Девочка помнила также, что она надела по этому случаю и во что были одеты другие. Также верно называлось и любое другое событие, так или иначе возбудившее в ней интерес. Любимым развлечением ее семьи было расспрашивать ее о том, каким было меню и как были одеты люди в тех или иных случаях.

Было обнаружено, что, когда зрение двух людей отличается, возможности их памяти различаются точно в такой же степени. Две сестры, у одной из которых было обычно хорошее зрение, выражающееся записью 20/20, а у другой-20/10, показали, что время, необходимое им для заучивания 8 строф поэмы, различалось почти в том же соотношении, что и их зрение. Первая девочка, чье зрение было 20/10, выучила 8 строф за 15 минут, другой, со зрением 20/20, на это потребовалась 31 минута.

После пальминга девочка с нормальным зрением выучила еще 8 строф за 21 минуту, в то время как ее сестра смогла сократить свое время лишь на 2 минуты. Другими словами, психика последней уже находилась в нормальном или почти нормальном состоянии, которое не могло быть существенно улучшено пальмингом, в то время как первая девочка, чья психика находилась под некоторым напряжением, смогла добиться через пальминг расслабления и, следовательно, смогла улучшить свою память.

Память даже одного человека с различиями в зрении двух глаз может меняться в зависимости от того, открыты оба глаза или же лучший глаз закрыт.

Память нельзя усилить сколь-нибудь больше, чем может быть усилено зрение. Мы вспоминаем без усилия, точно так же, как и видим без усилия. Чем сильнее мы стараемся вспомнить или увидеть, тем в меньшей степени мы способны это сделать.

Вещи, которые мы запоминаем, являются вещами, возбуждающими в нас интерес к ним. Причиной того, что мы испытываем трудности в изучении тех или иных дисциплин является то, что они нам надоедают. Когда нам скучно, наше зрение ухудшается. Скука представляет собой состояние психического напряжения, при котором глаза нормально функционировать не могут.

Девочка с острым зрением, о которой мы говорили выше, могла целиком по памяти пересказывать книги, которые были ей интересны. Но она испытывала крайнюю неприязнь к математике и анатомии и не только не могла их выучить, но и становилась миопиком, когда мысль о них приходила ей в голову. Она могла прочитать буквы в четверть дюйма высотой с 20 футов при слабом освещении, но когда ее просили назвать цифры высотой в 1-2 дюйма при хорошем освещении с 10 футов, половину из них она называла неверно. Когда ее попросили сложить двойку с тройкой, она назвала сначала цифру четыре, прежде чем решила, что все же это будет пять. При этом все время, пока она занималась этим неприятным делом, ретиноскоп показывал, что она - миопик. Когда я попросил ее заглянуть в мой глаз с помощью офтальмоскопа, она не смогла там ничего увидеть, хотя для того, чтобы заметить детали глазного дна требуется значительно более низкая степень остроты зрения, чем требуется, чтобы увидеть спутники Юпитера.

Одна близорукая девушка, в противоположность данному случаю, пылала любовью к математике и анатомии и добилась в них блестящих результатов. Она с такой же легкостью научилась пользоваться офтальмоскопом, как та девочка с острым зрением выучила латынь. Почти сразу же девушка смогла увидеть зрительный нерв и отметить, что центр сетчатки светлее, чем периферия. Она увидела светло-окрашенные линии (артерии) и линии потемнее (вены). При этом на кровеносных сосудах она разглядела и светлые полоски. Некоторые офтальмологи так никогда и не смогут этого увидеть, и вообще никто не сможет этого сделать, не имея нормального зрения. Ее зрение, таким образом, должно было в этот момент времени стать нормальным. Зрение этой девушки, хотя и не было нормальным, но все же было лучше, чем для букв.

В обоих рассмотренных случаях способность учиться и способность видеть шли бок о бок с интересом. Девочка могла прочитать уменьшенную фотокопию библии, слово в слово пересказать прочитанное, могла увидеть спутники Юпитера и нарисовать потом схему их расположения потому, что все эти вещи были ей интересны. Но она не смогла увидеть глазное дно так же хорошо, как и буквы. Не смогла она увидеть и даже половины количества цифр от числа увиденных букв. Причиной этого было то, что эти вещи были ей неинтересны и скучны. Но когда ей сказали, что было бы хорошей шуткой удивить ее учителей, всегда упрекавших ее за отставание по математике, получив высокую оценку на приближающемся экзамене, в ней проснулся такой интерес к этому предмету, что она умудрилась выучить достаточно материала и набрать целых 78 баллов. Для другой девушки неприятными были буквы. Большинство предметов ее не интересовало, что вело к отставанию по ним и привычному превращению в миопика. Но когда ее просили посмотреть на объекты, возбуждавшие в ней интенсивный интерес, зрение ее становилось нормальным.

Короче говоря, когда человек не заинтересован в чем-либо, его психика выходит из-под контроля, а без психического контроля человек не может ни учиться, ни видеть что-либо. Когда зрение становится нормальным, улучшается не только память, но и все другие психические способности человека. Люди, избавившиеся от плохого зрения, часто обнаруживают, что способность делать свою работу улучшилась.

Один библиотекарь возрастом около 70 лет, сорок из них носивший очки, обнаружил, что после того, как он достиг нормального зрения без очков, он смог работать быстрее и точнее, утомляясь при этом меньше, чем это было прежде. В загруженные работой периоды времени, или когда не было помощников, он работал неделями с 7 утра и до 11 ночи и утверждал, что чувствует себя после окончания работы менее уставшим, чем перед ее началом утром. Раньше же, хотя он и не работал больше своих коллег, работа всегда очень сильно его утомляла. Библиотекарь заметил также и улучшение в своем настроении. Он давно работал в этой библиотеке и понимал в деле намного больше, чем его коллеги. Поэтому к нему часто обращались за советом. Эти помехи до того, как его зрение стало нормальным, сильно досаждали ему и часто портили настроение. Однако впоследствии они не вызывали у него никакого раздражения.

В другом случае, когда зрение стало нормальным, удалось унять симптомы психоза. Ко мне пришел один врач, которого уже осмотрели многие невропатологи и офтальмологи. Но пришел он ко мне не потому, что у него была какая-то уверенность в моем методе, а просто потому, что ему больше не оставалось ничего делать. Он принес с собой довольно большую коллекцию очков, выписанных ему разными врачами. При этом среди них не было двух одинаковых. Он рассказал мне, что носил очки когда-то в течение многих месяцев, но все безуспешно, поэтому он прекратил их носить, что явно ему не повредило. Жизнь на свежем воздухе также не смогла ему помочь. По совету ряда известных неврологов он бросил даже на пару лет свою врачебную практику, чтобы провести это время на ранчо. Но этот отдых ничего хорошего ему тоже не дал.

Я проверил его глаза и не нашел в них никаких органических поражений и никакой аномалии рефракции. Тем не менее, его зрение каждым глазом составило три четверти нормального, он страдал двоением зрения и всякого рода неприятными симптомами. Он видел каких-то людей, стоящих на голове, и маленьких чертей, танцующих на крышах высоких домов. Был у него и целый ряд других иллюзий зрения, слишком многочисленных, чтобы их можно было здесь описать. Ночью его зрение настолько ухудшалось, что он с трудом находил свою дорогу. Идя по проселочной дороге, он уверял, что видит ее лучше, когда отводит глаза далеко в сторону от нее, смотря на дорогу краем сетчатки, вместо ее центра. С различными интервалами времени совершенно внезапно и без потери сознания он подвергался атаке слепоты. Это вселило в него сильную тревогу, поскольку он был хирургом с большой и доходной врачебной практикой, и он опасался, что подобное может произойти и во время операции.

Его память была весьма слаба. Он не мог припомнить цвета глаз членов своей семьи, хотя многие годы видел их каждый день. Он не помнил также ни цвета своего дома, ни числа комнат на разных этажах, ни других деталей. Лица и имена пациентов и друзей он вспоминал с трудом или вообще не мог этого сделать.

Лечить этого человека было очень трудно, главным образом потому, что у него было бесконечное число ошибочных представлений о физиологической оптике вообще и его собственной истории болезни в частности. Он настаивал на обсуждении всех этих своих мыслей и считал, что пока идут обсуждения, он не добьется никакого успеха. Каждый день и каждый раз он часами говорил и спорил. Его логика была удивительной, кажущейся неопровержимой и, тем не менее, совершенно неправильной.

Его эксцентрическая фиксация была такой высокой степени, что когда он смотрел под углом 45 градусов в сторону от большой буквы «С» на проверочной таблице, он видел эту букву такой же черной, как при прямом взгляде на нее. Напряжение при этом было ужасным и приводило к появлению сильного астигматизма. Но пациент этого не осознавал, а убедить его в том, что в этом симптоме есть что-то ненормальное, не удавалось. Если ему все же удавалось увидеть какую-нибудь букву, он утверждал, что должен видеть ее в такой же степени черной, какой она есть на самом деле, поскольку он не страдает цветовой слепотой. В конечном счете, он все же научился смотреть в сторону от одной из маленьких букв на проверочной таблице и видеть ее хуже, чем когда смотрел прямо на нее. На то, чтобы добиться этого, он потратил 8 или 9 месяцев, но когда ему удалось это сделать, он сказал, что ощущение при этом было такое, как-будто с его психики сняли большую нагрузку. Во всем теле он испытал чувство покоя и расслабления.

Когда же его попросили вспомнить что-нибудь черное, закрыв глаза и прикрыв их ладонями, он сказал, что сделать этого не удается. Он видел при этом любые цвета, только не черный, который должен быть обычно виден, когда зрительный нерв человека не является объектом воздействия света. Однако в колледже он был страстным игроком в футбол, что позволило ему, в конце концов, обнаружить, что он может вспомнить черный футбольный мяч. Я попросил его представить, что этот мяч бросили в море и что он уносится отливом, становясь все меньше и меньше размером, однако, не теряя при этом интенсивности черной окраски. Он смог это сделать, и напряжение стало уплывать вместе с футбольным мячом. Как только, по прошествии времени, последний уменьшился до размера точки в газете, напряжение полностью исчезло. Облегчение длилось ровно столько, сколько пациент вспоминал черную точку, но поскольку он не мог вспоминать ее все время, я посоветовал ему применить другой метод достижения непрерывного облегчения. Он заключался в добровольном (произвольном) ухудшении своего зрения. Пациент решительно выступал против этого плана. «О боже! - воскликнул он.- Разве мое зрение недостаточно плохое, чтобы надо было его еще больше ухудшать?»

Однако после длившегося целую неделю спора он согласился испробовать этот метод, давший весьма неплохие результаты. После того, как он научился видеть два или больше источников света там, где был только один, делая усилие увидеть точку над источником света и одновременно стараясь увидеть сам источник света также хорошо, как при взгляде прямо на него, он научился избегать бессознательного напряжения, которое вызывало двойные и множественные изображения. Больше его подобные дополнительные изображения не беспокоили. Подобным же образом удалось избавиться и от других иллюзий.

Одним из последних его заблуждений, которое надо было устранить, было его убеждение в том, что для того, чтобы вспомнить черное, необходимо усилие. Его логика в этом вопросе была труднопреодолимой, но все же, после множества показов, его удалось убедить, что для расслабления не нужно прикладывать никакого усилия. Как только он понял это, его зрение и состояние психики сразу улучшились.

В конечном итоге, он улучшил свое зрение до 20/10 и более этого. При этом, несмотря на то, что ему было за 55 лет, он читал шрифт диамант с расстояний от 6 до 24 дюймов. Его ночная слепота исчезла. Атаки дневной слепоты тоже прекратились. Он все же сумел сказать мне, какой цвет глаз у его жены и детей. Однажды он сказал мне: «Доктор, я благодарен вам за то, что вы сделали для моего зрения, но никакие слова не могут передать то чувство благодарности, которое я испытываю к вам за то, что вы сделали для моей психики».

Несколько лет спустя он позвонил мне, чтобы сообщить, что никаких рецидивов у него не было.

Из всех этих фактов видно, что всякие проблемы со зрением гораздо теснее, чем принято думать, связаны с психикой и что разрешить их никакими выпуклыми, вогнутыми или астигматическими линзами нельзя.

Зрение и память. Сейчас.

П оговорим сегодня о причинах плохого зрения, а также о «странных» симптомах, касающихся зрения и памяти, которые наблюдаются у многих в настоящее время.

Давным-давно известно, что зрение падает, когда человек не хочет чего-то видеть. Метафизической причиной близорукости считается нежелание видеть отдалённые перспективы.

Но сейчас мы все с Вами учимся жить в настоящем моменте – в моменте «здесь и сейчас». Потому что именно текущий момент формирует Ваше будущее – приток возможностей, идущих навстречу Вам. Не Ваши планы, не Ваши стратегические цели, а Ваше состояние сейчас, уровень Вашей гармонии, Ваше себе и Богу (или жизни, если Вы атеист).

Планирование же неизбежно Вас разочарует: обязательно будет что-то новое, неожиданное, совсем не похожее на то, что Вы ожидали. Поэтому нежелание структурировать своё отдалённое будущее — есть показатель зрелости души. Мы с Вами живем в эпоху, когда надо быть гибким , уметь быстро реагировать на встречные обстоятельства и быстро перестраиваться, ловя волну.

Получается, что прошлые объяснения причин плохого зрения сейчас не работают. Посмотрим на это под иным углом.

Обычно у людей зрение падает в периоды какой-то социальной активности: школа, институт, быстро идущая вперёд карьера… И это есть проявление голоса Души, который «смазывает» внешнюю картинку для того, чтобы Вы больше внимания уделяли себе внутри . Потому что внутри Вас есть чёткое знание – нет необходимости детализировано видеть то, что вокруг, главное — хорошо понимать, что происходит внутри Вас.

Надо сказать, что люди, с удовольствием живущие внешней жизнью — которым в кайф достигать социальных целей, «звездить», ощущать себя внешне реализованными, — не страдают заметным ухудшением зрения.

Но среди моих читателей очень мало таких людей. Ко мне обычно приходят зрелые души, которым пора разместиться своей бессмертной душой в теле. И даже если они успешны социально, они всё равно подошли к тому этапу, когда этот успех не приносит внутреннего счастья, а является побочным продуктом реализации души.

Многие из Вас, посмотрев на себя, увидят, что всё время вынуждали себя преуспевать, действовать активно и успешно. На каком-то этапе Вы так уже привыкли и наловчились это делать, что Вам даже стало казаться, будто Вы сами этого хотите. Но всё равно неизбежно наступает момент, когда Вы понимаете, что вообще-то Вы .

Замечу, что Вы совсем не зря себя вынуждали, не зря осваивали все эти роли. Это всё драгоценно, это прекрасный и нужный опыт, который наверняка Вам пригодится.

Но причина, по которой наше зрение сворачивается, как раз такова: необходимость сосредоточиться на внутреннем мире . И с этой точки зрения, кстати, становится понятным, почему многие «духовные авторитеты» разных времён и народов носили очки, хотя были способны исцелять других людей.

Есть ещё другой момент, связанный с преображением. Я думаю, многие из Вас заметили, что бывают периоды (даже у тех, у кого хорошее зрение), когда всё плывет перед глазами: то ощущение песка, то искры, то будто плёнка, то отсутствие фокусировки, то какие-нибудь другие явления, не очень приятные для глаз… Это всё неслучайно и происходит потому, что мы меняем способ восприятия вибраций внешнего мира . Наши физиологические аппараты, которые были настроены строго на восприятие трехмерного мира, меняются. Источником зрительного восприятия является свет, и теперь мы постепенно становимся чувствительны к частотам, ранее недоступным нашему телу. Так что не надо бояться «визуальных впечатлений», не вписывающихся в Вашу прежнюю картину мира. Это просто Вселенная открывает нам свои вибрации.

Зрение, кстати, исцеляется на природе. Я на своем опыте убедилась, что при своём минус пять в лесу я могу увидеть листики и травинки без очков. А в городе, в магазине, порой даже товаров на прилавке на различаю. Почему так происходит?

Во-первых, потому, что всё живое излучает собственный многоуровневый свет (энергию). В искусственном же освещении мы улавливаем лишь отражённые фотоны. Все живое пробуждает живое, поэтому на природе глазки видят лучше. А во-вторых, на природе мы способны другим способом воспринимать частоты – не только мозгом через глаза.

Пытаться ли улучшить как-то своё зрение?

Если Вы реально чувствуете, что хотите и можете видеть хорошо, то за очень короткий промежуток времени Вы можете вернуть себе 100%-ное зрение, используя популярные методики и практики. Выберите любой способ, применяйте регулярно – и у Вас все получится. Потому что сейчас всё очень гибко.

Но в том случае, если Ваше зрение дало сбой для того, чтобы Вы держали , а Вы искусственным образом выходите из этой ситуации, получается, будто тело зря пострадало . И тогда практики не будут помогать и могут даже вызывать внутреннее сопротивление.

Относительно памяти получаю много вопросов. О том, что не помнят люди событий детства и юности; просыпаясь утром, с трудом вспоминают, что было вчера; забывают самые элементарные вещи в быту – кошельки при походе в магазин, куда положили ту или иную вещь и т.д.

Объяснение простое — сейчас коллективно растворяется память человечества . Эмоциональный заряд, приобретённый в , архивирован, а все декорации, в которых мы играли, сейчас растворяются.

А когда базовые коллективные программы стираются, у человека реально возникают провалы в памяти. Потому что у многих мозг был настолько встроен в коллективные поля взаимодействия, что когда в глобальном поле растворяется эта тема, все связанные с этим индивидуальные человеческие переживания тоже исчезают. Ведь с ролевыми играми, основанными на борьбе, взаимоуничтожении, страданиях была связана масса навыков, масса способов реагирования и т.д. Поэтому память и «страдает».

Я хочу Вам такой пример привести. Вы, например, два года назад играли в компьютерную игру: строили какие-то замки, государства и т.д. Вы наверняка уже не помните, что именно там строили. Или я, например, неоднократно с упоением читала вслух своим детям книгу «Властелин колец», а сейчас не помню никаких деталей. Потому что это уже отработано, это просто стало моим душевным опытом.

И мы сейчас с Вами должны помнить не игровые роли и картинки, а подлинное своё прошлое — своё единение с миром, свою любовь, свою уникальность и многогранность… Мы как бы просыпаемся ото сна и вспоминаем .

Это в глобальных процессах. Что касается бытовых моментов, то это переход в новое состояние жизни, когда гораздо важнее умение жить здесь и сейчас, чем помнить о прошлом или грезить о будущем.

Сейчас активно происходит объединение полушарий мозга, построение новых синаптических связей между ними. Чтобы в момент, когда мы переходим к работе , правое полушарие могло передать левому информацию, которую оно получает интуитивным путём.

Поэтому любые «проблемы» с памятью — это очень хороший признак – признак того, что Вы качественно изменились. Это симптом, наконец, жизни здесь и сейчас. Потому что прошлого и будущего нет, есть лишь их проекция в нашем сознании, а момент творения один – тот, когда Вы живёте .

Любые «провалы» в памяти говорят либо о перестройке Вашего мозга, либо об очень правильном, экономичном его устройстве. Для новой жизни нам важно иметь мозг свободным – свободным от старых программ, старых опытов, старых привычек и старых эмоций.

И не жалейте об утраченных воспоминаниях. Все зёрна опыта – уже внутри Вас. Они встроены в Вас как свойства Вашей крови, свойства Ваших желёз… Совсем нет необходимости иметь в голове образы и события, чтобы быть едиными с ними.

Не надо бояться этих состояний утраты памяти в быту. Вы никогда не пострадаете, если не впадёте в панику.

Поэтому, во-первых, дышите. Во-вторых, помните, что Вы не одиноки. У каждого из нас есть огромная , к которой Вы в любой момент можете обратиться за помощью.

Все, что Вам действительно нужно помнить, Вы всегда вспомните. Задайте себе внутренний вопрос: где это лежит в моей голове? Расслабьтесь, и Вам придёт ответ.

В заключение хочу сказать, что если Вы подобных симптомов у себя не наблюдаете, не нужно переживать или стараться как-то специально что-то активировать. Общая скорость процессов преображения так велика, что если Вы искусственным образом начнёте стимулировать у себя что-либо, Вы нарушите баланс во всех своих телах проявления, создав проблемы.

Опоздать невозможно, каждый идёт своим путем, и все мы будем там, где нам нужно быть. Поток общего преображения уже нас несёт, мы и так двигаемся в нужном направлении, как на транспортёре. И наша задача состоит лишь в том, чтобы двигаться гармонично .

Самым главным сейчас является состояние благости, состояние сердечного умиротворения. Активация сердечного тепла – вот что является главным приоритетом. А сердце активируется не какими-то правильными дыханиями, медитациями и практиками, сердце активируется любовью, радостью и . Когда Вы смотрите с теплотой на бабочку, севшую на цветок, на облако, сверкающее перламутром на небе, на своего ребёнка, промочившего штаны на горке… Дарение Вашей симпатии людям, дарение Вашей любви святым местам, дарение благодарности природе активирует Ваше сердце. А уж открытое сердце само позаботится о том, когда и что нужно активировать в Вашем организме.

Будем здоровы, счастливы и будем процветать. И вместе со всей планетой и со всеми жителями её – людьми, животными, цветами, деревьями, насекомыми – будем преображаться в прекрасный рай, который неизбежно материализуется на нашей планете.

Другие статьи на эту тему:

54 комментария

Помимо интеллектуальных, перцептивных существуют еще и мнемические. Они являются компонентами человеческой познавательной активности, тесно связанными с его перцептивными процессами, Возникающие образы памяти называются представлениями.

Трактовка понятия памяти

Известно, что это процесс сохранения ранее приобретенного опыта, именно он делает допустимым повторное применение последнего в действии, а также возвращение в область сознания. Она соединяет прошлое индивида с его настоящим, а также будущим. Память - наиболее важная познавательная функция, которая составляет основу дальнейшему обучению и развитию.

Прошлый опыт складывается из возобновляющихся образов отдельно взятых предметов, процессов, которые были восприняты в прошлом, усвоенных ранее движений, действий, пережитых прежде чувств и желаний и возникших когда-то мыслей.

Основные процессы памяти

К ним относится:

• запоминание;
• узнавание;
• воспроизведение.

Проходящие прямо в мозг от и внутренних, и внешних раздражителей разного рода возбуждения оставляют так называемые отметены в нем, сохраняющиеся на протяжении долгих лет. Если говорить образно, то можно представить, что в коре полушарий проторяются пути для упомянутых ранее возбуждений, ввиду чего впоследствии нервные связи появляются быстрее и легче. Последние сохраняются, а затем оживают в случае повторения возбуждений либо угасают, если таковые не повторяются, и тогда «удвоенное» забывается. Таким образом, процесс образования, сохранения временных связей - физиологический фундамент памяти.

Механизм рассматриваемого явления

Информация, которая идет от органов ощущений, проходит обработку сенсорной памятью, обеспечивающей ее удержание на протяжении достаточно короткого промежутка времени (как правило, меньше минуты).

В зависимости от вида стимула последняя может быть:

• эхоической (связь со слухом);
• иконической (связь со зрением) и т. д.

Психологи выдвигают предположение касательно того, что именно в сенсорной памяти фиксируются физические признаки поступающей информации. Другими словами, на этой стадии осуществляется разграничение запоминания - глазами или носом.

Сразу по окончании получения какой-либо информации начинается такой процесс, как забывание.

Виды памяти

Существует ряд критериев для их классификации, одним из которых является ее деление по времени сохранения полученного материала, а другим - по анализатору, преобладающему в ранее упомянутых процессах запоминания, воспроизведения, сохранения материала.

Так, в 1-м случае принято выделять несколько видов памяти:

• оперативную;
• мгновенную;
• генетическую;
• кратковременную;
• долговременную.

А во 2-м случае речь идет о зрительной, обонятельной, слуховой, осязательной и прочих видах памяти. Теперь более подробно узнаем о том, что же представляют собой слуховая и зрительная памяти.

Первая расценивается как хорошее запоминание, достаточно точное воспроизведение разного рода звуков, к примеру, музыкальных, речевых. Слуховая память необходима филологам, акустикам, музыкантам, а также людям, которые изучают иностранные языки.

Зрительная же память связана сначала с сохранением, а затем с воспроизведением полученных зрительных образов. Достаточно часто данный вид присущ людям, имеющим эйдетическое восприятие, такие индивиды способны на протяжении значительно долгого временного промежутка «видеть» запечатленную картину уже в воображении по окончании воздействия на соответствующие На основании этого рассматриваемый вид памяти подразумевает наличие способности к воображению у субъекта.

Итак, после того, как мы узнали, что представляют собой слуховая и зрительная памяти, нелишне будет уделить внимание вопросам касательно возможности их развития. Для этого стоит обратиться к специальным методикам.

Развитие зрительной памяти

Определенно, что каждый хотя бы раз сталкивался с такой ситуацией, когда кто-то из окружения с лёгкостью запоминал новую детальную информацию. У большинства же людей наблюдается кратковременная зрительная память. Она определяет способность к запоминанию наглядной информации, углублению понимания при наличии определенных наглядных материалов.

На сегодняшний день существуют методики, помогающие улучшить память. Одним из самых распространенных способов выступает тренировка воображения, развитие у себя творческого мышления, применение ассоциаций. К примеру, при необходимости запомнить многозначные числа требуется представить их в таком виде, как растения, животные, неодушевленных предметы. Так, единица может быть придорожным столбом, двойка - лебедем, шестерка - (разомкнутым), восьмерка - матрешкой и т. п. Если сразу будет трудно представить всю картину, то можно попробовать набросать схематично рисунок.

Развитие слуховой памяти

Как уже стало понятно, слуховая и зрительная памяти могут поддаваться тренировке. Мы уже рассмотрели, как можно улучшить зрительную память, теперь узнаем, как тренировать слуховую. Этот вид памяти играет немаловажную роль для запоминания нового слова, песен, стихов. Эффективное упражнение для развития в данном случае - «Слушай и запоминай». К примеру, если это ребенок, то после прослушивания короткой сказки («Репки») он должен повторить ее в точной последовательности.

Более маленьким детям подойдет упрощенная форма задания: озвучиваются названия нескольких парных предметов (ботинки-шнурки, тарелка-ложка, пр.). Развитию именно слуховой памяти хорошо способствует звучание несложных предметов. Будет полезным приобрести для ребенка игрушечные музыкальные инструменты. Также можно демонстрировать разные звуки, после чего ребенок должен будет угадать инструмент.

Таким образом, можно смело сказать, что слуховая и зрительная памяти поддаются тренировкам, особенно в раннем детстве. На сегодняшний день существует множество методик, остается лишь подобрать подходящую.

Напоследок стоит напомнить, что в статье были рассмотрены такие понятия, как зрительная и слуховая память. Подробно рассказано о процессах памяти.

Исходя из теории зрения Уильяма Бейтса, зрение и психика теснейшим образом связаны. Он считал, что расслабленная психика – главное условие хорошего зрения. Более того, Бейтс утверждал, что зрение – на 90% психический процесс и только на 10% — физический (оптический). Недаром большинство техник улучшения зрения по его методу базируются на работе с психикой.

Память – одна из важнейших психических функций, которая активно используется зрительной системой человека для мгновенной идентификации зрительных образов, формирующихся в глазах. При взгляде даже на плохо видимый знакомый объект, человеческий мозг с помощью зрительной памяти «дорисовывает» его четкий зрительный образ, избавляя глаза от необходимости долго и напряженно вглядываться, чтобы получить более четкую и детальную картину.

Неудивительно, что знакомые предметы (или людей) мы видим с гораздо большего расстояния и заметно четче, чем незнакомые. Зрительной системе в этом случае не нужно работать на пределе своих возможностей, что расслабляет психику и, как следствие, улучшает зрение.

У людей с хорошей зрительной памятью гораздо реже развивается плохая зрительная привычка напрягать глаза при рассматривании интересующих их объектов . Следовательно, у них значительно больше шансов сохранить хорошее зрение до глубокой старости.

Следует заметить, что профилактикой ухудшения зрения является не только процесс “складирования” разнообразных зрительных образов в памяти, но и процесс “извлечения” этих образов из памяти, что мы обычно называем воспоминанием. Бейтс был уверен, что когда мозг человека занимается воспоминанием, его психика в некоторой степени расслабляется. Чем качественнее происходит воспоминание, тем большая степень расслабления психики достигается и тем лучше при этом зрение становится .

Сделав из вышесказанного вывод о том, что улучшение воспоминания объектов способствует улучшению зрения , д-р У.Бейтс и его последователи разработали несколько упражнений, направленных на развитие вспоминания зрительных образов.

Я приведу описание одного упражнения – “Муравей и роза”, — которое целесообразно выполнять вместе с пальмингом для усиления его расслабляющего эффекта. (Если вы не знаете что такое пальминг, скачайте по мою книгу “Пальминг, или первый шаг к хорошему зрению”).

Упражнение “Муравей и роза”

Проделывая пальминг, представьте себе, что вы четко видите красивую розу и ползущего по ней маленького черного муравья. Муравей выползает из зеленой травы, натыкается на стебель розы, взбирается на него и начинает путешествовать по розе. Не зная дороги, он перелезает из одного листика розы на другой, доползает до конца листика и возвращается обратно. В конце концов, муравей добирается до самого цветка. Он некоторое время движется от одного лепестка к другому, а потом попадает в центр цветка розы, чтобы выполнить свою миссию – набрать немного нектара.

После этого муравей начинает обратное движение по стеблю розы вниз, несколько раз залезая на зеленые листья. Такое мысленное путешествие муравья можно продолжать несколько раз.

Какую роль играет муравей в этом упражнении? Он не позволяет мысленному взгляду “вцепиться” в какую-то деталь розы, предотвращая ненужное напряжение психики.

Если Вам это упражнение через некоторое время надоест, можно придумать другой объект для мысленного рассматривания и вспоминания, вызывающего сохраненные в памяти зрительные образы. Бейтс в таких случаях советовал вспоминать все, что приятно для Вас. Если Ваш мозг займется вспоминанием любых объектов или событий, вызывающих у Вас приятные эмоции, то Ваша психика немного отдохнет и расслабится, что очень полезно для зрения.

Считается, что около 90% всей информации человек воспринимает глазами в виде зрительных образов. Поэтому львиную долю откладываемой в памяти информации занимают именно визуальные образы.

Недаром одна из эффективнейших практических рекомендаций по улучшению памяти состоит в том, что для более надежного запоминания некоторой информации ее следует сопоставить с какими-то яркими зрительными образами. Тогда вспоминание этих образов в нужный момент автоматически приведет к “проявлению” прикрепленной к ней информации.

Таким образом, развивая память, мы убиваем сразу двух зайцев: мы не только учимся быстро запоминать и вспоминать нужные сведения, но и способствуем улучшению своего зрения.

Если Вы хотите улучшить свою память (а заодно и зрение!), могу порекомендовать видеокурс «Развитие природной памяти» и аудиотренинги «Принципы и методы развития памяти» и «Записная книжка в голове» Ивана Полонейчика и Виктора Кириченко. Один из соавторов — Иван Полонейчик — известный в узких кругах специалист по развитию памяти. Он является руководителем Центра интеллектуальных технологий. Иван Полонейчик создал уникальную систему развития памяти и интеллекта, признанную одной из лучших в СНГ.